Так вот, посыл обиженных на своих взрослых детей женщин очень одинаков — внимания им уделяется крайне мало (в частности отцы, как правило, на это самое отсутствие внимания реагируют менее болезненно; видимо потому, что гораздо меньше вкладывали в своих детей эмоций, душевных сил). И сводится к тому, что, дескать «Я вкладывала столько сил в своих детей (или своего ребенка), а сейчас он не видит как мне одиноко (а женщины в возрасте старше 55-60 лет в нашей стране часто действительно одиноки; ведь мужчины — их мужья — в нашей стране живут недолго). А ведь я ночи не спала, когда они болели, у меня работа из рук валилась, когда у них возникали проблемы в школе (в институте). Я работала на 2-х (3-х,4-х) работах, чтобы у них все-все было, чтобы они не чувствовали себя обделенными, чтобы они были одеты-обуты не хуже других, чтобы им елось и пилось, чтоб хотелось и моглось.
А теперь, когда я одинока, когда я хожу по пустой квартире, когда меня одолевает страх одиночества, когда я не могу заснуть, потому что мне все время кажется, что кто-то присутствует в доме, когда ночи напролет проходят без сна, когда … А их нет, у них свои семьи. Нет, они, конечно, забегают, проведывают, но делают это как-то очень уж наспех. Красной нитью через весь рассказ женщины проходит мысль: «Я никому не нужна.
Многие при этом добавляют, что нуждаются и в помощи материальной — не на что купить хороших дорогих лекарств, а в поликлиниках выписывают только дешевые, которые плохо действуют… Что надо бы попасть к стоматологу, а то зубы крошатся, шатаются, что многих зубов уже нет и надо протезироваться, а очередь на бесплатное протезирование не просто большая, а какая-то безнадежная; да и делают бесплатные зубные протезы не просто плохо, а отвратительно плохо. А на то, чтобы попасть к хорошему стоматологу, в хорошую стоматологическую клинику без денег и помыслить нельзя. И так далее и тому подобное.
Если спросить: «А ты (или Вы — в зависимости от уровня близости знакомства-приятельства) говоришь своему сыну (дочери) о том, что тебе страшно по ночам, что тебе одиноко днем, что тебе надо бы к хорошему стоматологу, что…», то знаете, что слышишь в ответ в 9 случаях из 10? «Нет, не говорю. У них ведь куча своих проблем, они крутятся с утра до вечера».
А хотелось бы спросить, много ли на Земле людей, которые могут почувствовать, ощутить присутствие человека за входной дверью? Если он постучит в дверь или позвонит — тогда мы откроем (или не откроем). Но ведь — это если он постучит в дверь. А если нет… Так и будет стоять за дверью. Неопознанный. И даже неопознаваемый.
Как общаться со взрослыми сыновьями
Со взрослыми детьми надо говорить. Обо всем. О радостях. И о бедах-проблемах тоже. Не ругаться, не скандалить, не плакаться (это удел эмоционально ущербных людей, удел неврастеников, удел людей с низкой культурой), а именно говорить, рассказывать о своих проблемах. Не сразу обо всех — это может оттолкнуть (даже близкого и родного человека), а обозначив одну-две проблемы.
Ваш взрослый сын (или дочь) достоин того, чтобы встречали вы его не с обиженным выражением лица, когда скорбно и укоризненно опущены уголки рта (дескать, смотри сын, какой ты плохой, гадкий, невнимательный и…), рассказывать надо не срываясь в патетику и повторяясь через два-три слова в воспоминания, как Вам было тяжело его растить и как Вы проводили бессонные ночи, когда он болел коклюшем, и как вы плакали вместе с ним, когда в 5-м классе девочка Катя в ответ на признание в любви, презрительно хмыкнула и … отвернулась, процедив сквозь зубы, что «у Пети прикид круче и папа его пешком не ходит…».
Взрослого сына надо встречать с улыбкой (желательно невымученной), усадив практически сразу за стол, где через две минуты должна стоять чашка с горячим и вкусным чаем и что-нибудь ещё вкусненькое (именно вкусненькое, а не вкусное) — пара-тройка пирожков, или булочек, или… Сын должен ощутить, что он попал в родной дом, где он в любое время суток — самый-самый-самый желанный (нет, не гость) человек, ближе и роднее которого нет никого на свете.
Многие говорят, что именно так и встречают, дескать, радостно встречают своих сыновей, взрослых сыновей (если у них не плинтусного уровня интеллект и если они приходят к матерям не с целью «срубить десятку на опохмелку» — о таких я в принципе не хочу говорить, не о них речь).
А многие говорят, что «а чего это я буду его так встречать, когда он меня, свою мать, не пригласил на годовщину свадьбы…». Не ведая о том (а может быть и ведая), что сын частенько забывает об этой самой годовщине свадьбы (как своей, так и родительской). Или …, «когда он, меня, свою мать не спросит — мама, а ты когда была у хорошего стоматолога?». Или… Впрочем, вариаций много. Суть одна…
Когда материнские обиды начинаются
Как правило, когда их отрок вваливается в подростковый возраст — в возрасте 14-15 лет. Когда их ненаглядные чадушки вдруг перестают «ценить» ценно-бесценные указания своих матушек, но при этом с придыханием говорят, что о том или ином факте думают и высказывают его одноклассник Пол или Пит или Макс (он же Паша — Петя — Максим). В этом возрасте мнение мамы перестает быть значимым. И где-то подспудно, даже не особенно сведущие в детской и подростковой психологии женщины начинают понимать это. Да и сыновья в тайне это редко оставляют. Подростки, читающие книжки (те, в глазах которых поблескивает интеллект), стараются это вуалировать. А остальные (их сейчас едва ли не большинство — видимо на книжки не хватает денег — пиво пожирает их) —
могут и послать… Не преувеличиваю. Тогда и начинают складываться самые первые скорбно-обиженные складочки, формируя выражение лица обиженной на весь подлунный мир.
Это характерно для женщин (для матерей) — строить планы будущего своего сына. Причем это происходит помимо воли, вне зависимости от образовательного ценза (от последнего зависит характер планов, а не сам факт их возникновения и развития). Чем будет их отпрыск заниматься, кем будет (при этом голова невольно поднимается кверху в заоблачную высь).
И конечно матримониальная сторона будущего бытия их чада тоже вырисовывается. Очень неопределенно, но …светло. А потом … Потом мама приходит с работы и в комнате сына-старшеклассника слышит голоса, в том числе и девичий. Один туфель мама успевает снять по инерции, а потом спешит к комнате сына (любопытство распирает) и … стучится. Чтобы подумали, что так она делает всегда.
И видит, что девушка-то хорошая и вежливая (поздоровалась в ответ и пепел с сигареты не на ковер стряхнула), но… не такая, которая рисовалась в грезах. И мама во время ужина (или завтрака — на следующее утро) спешит поделиться своими впечатлениями с сыном-тинейджером. А сын с выводами мамы и не согласен вовсе. Более того, неприятие отдельных достоинств девушки или всю её сыном воспринимается как подтверждение правильности выбора (не на всю жизнь, конечно).
Дальше — больше. Имеется в виду — дальше с возрастом. Планы мамы ломаются: сын выбирает не тот ВУЗ, не ту специальность, не ту девушку (не понимая, что это счастье в нашу эру «голубизны», что он вообще выбирает девушку). Одним словом, рушатся планы. И это нередко воспринимается как крушение жизненных устоев. Количество скорбных складок увеличивается, обида нарастает.
А каково женщине-матери смириться с мыслью, что какая-то женщина бесконечно дорога для её чада. Едва ли не дороже её самоё. Появление на жизненном горизонте сына женщины-жены — это уже из разряда трагедий.
Как матерям избежать обид
Кто хочет радоваться жизни, попытайтесь понять (чем раньше — тем лучше), что жизнь взрослого сына принадлежит только, исключительно ему самому, не желая укладываться в прокрустово ложе Ваших планов. Он, Ваш сын, живёт свою жизнь. Не зря на Руси говорили и говорят: «Домашние планы — в дороге не годятся».
Неприятие, непонимание этого факта приводит к хронической обиде. И не старайтесь утаить от сына (сыновей) Ваши проблемы — это к хорошему не приводит. Равно как и обрушивание массы накопившихся проблем (всех разом) — как результат выяснения отношений, перемежая со слезами (и с тем, что течёт из носовых ходов) и выкриками. Такое общение — непродуктивно.
]]>