В предыдущей статье я пыталась с разных сторон посмотреть на актуальность христианских норм, уместность обращения к идеалам в разговоре о семье. А теперь – новый, для меня самой животрепещущий вопрос: возможны ли в природе эти самые идеальные семьи, где брать образцы христианской семьи?
Идеальных семей явно не бывает. Потому что не бывает идеальных людей
Кажется, один из вопросов не требует ответа. Идеальных семей явно не бывает. Потому что не бывает идеальных людей, ведь идеал – это святость и совершенство, а по-настоящему свят и совершенен только Бог. Все человеческое все равно будет неидеальным. И образцовым не будет: одно лекало на всех – вещь невозможная.
Но возможны примеры того, как выполнялись поставленные задачи, как были реализованы идеи, каким может быть путь спасения в семье. Не лекало – но впечатление, идеи для вдохновения. И главное – надежда: жили на свете живые люди, у которых получалось строить жизнь по учению Господню, и таких людей – немало. Мне кажется, очень важно иметь перед глазами такие вдохновляющие надежды.
На поверхности идея – искать примеры и образы «нормальных» и «правильных» семей в житиях святых. На то они святые, на то они и жития – чтобы показывать, «как теория может быть реализована на практике».
Сокровенные огоньки домашних церквей
Профессор протоиерей Глеб Каледа писал в своей замечательной книге «Домашняя церковь» о том, как важно именно в наше время обращаться к историям святых семей, и о том, что это обращение – непростая задача:
«К сожалению, Апостольские послания и Деяния почти ничего не говорят о внутренней жизни таких домашних общин: она была и без того известна адресатам. Домашняя церковь существовала на протяжении всей истории христианства. Было бы радостно и полезно, если бы нашелся человек, который написал бы очерки по истории домашних церквей… В такой книге нашли бы для себя много полезного не только матери и молодые девушки, но и мужчины, и юноши» [1] .
Отец Глеб объясняет, почему жития семейных святых не очень известны, почему их мало записывали и вообще не особенно выделяли:
«Скромные огоньки домашних церквей часто не замечали, они терялись в сиянии монастырского благочестия и соборного богослужения. Домашняя же церковь – сокровенная, устроенная по слову Евангелия: “войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись” (Мф 6, 6).
Перед христианством всегда стоят две задачи: первая, вечная, внутренняя – стяжание Духа Святого, вторая – историческая, внешняя. В первые века такой задачей был апостолат через мученичество, в IV–VIII веках – раскрытие вечной Христовой истины через проповедь и догматы, позднее – возведение народа Божия к благодати и чистоте и его религиозное просвещение через монастыри как центры христианского подвижничества и культуры и т. д., хотя сами монастыри появились много раньше. В наше время исторической задачей является созидание домашних церквей. Для Русской Поместной Церкви в этом все ее будущее: научатся ее члены создавать домашние церкви – будет существовать Русская Церковь, не сумеют — Русская Церковь иссякнет» [2] .
И «для себя», и для научной работы, и вот недавно – при работе над Псково-Печерским календарем «Христианская семья» – я собирала такие истории о жизни святых семей. Это действительно дело не только интересное, но и трудное. Ведь семейные святые прославлены в самых разных чинах: равноапостольные и преподобные, мученики и благоверные князья, Цари и, конечно, праведники.
Семейные святые прославлены в самых разных чинах: равноапостольные и преподобные, мученики и благоверные князья
При этом, мне кажется, нельзя отнести к «семейным святым» тех святых людей, которые просто когда-либо состояли в браке или имели детей. Ведь некоторые святые искали путь к спасению не с членами своей семьи – путей ко спасению бесчисленное множество. Но среди этих путей-дорожек – множество вариантов спасения не поодиночке, а вместе, именно в семье. Когда не просто мужчина спасается – но муж вместе с женой, отец вместе с детьми. Не просто женщина – а мама и жена. Так что для меня критерием было – чтобы в лике святых было прославлено несколько членов конкретной семьи. Так может появиться возможность увидеть, как идет к святости не просто отдельный человек, но – общность родных людей. Мне кажется, это все в каком-то смысле истории успешного брака и успешного воспитания детей. Успех здесь вполне очевиден: здесь люди преуспели в добродетели, дошли туда, куда шли.
Конечно, я собрала не все истории семейных святых, к тому же, как говорит отец Глеб и многие другие исследователи, истории многих святых, особенно «простых», семейных мирян, вообще не записывались. Но все же историй получилось не так уж и мало. Здесь я хотела бы обратить внимание на особенно интересные сюжеты, поделиться некоторыми своими наблюдениями.
Брак: вместе – даже когда не вместе
Хорошо известные сюжеты – когда жених и невеста еще до брака принимали решение сохранить девство и жить «как брат и сестра». Интересно, что это часто оказывается не «фиктивным», а самым настоящим браком, в котором есть подлинное единство, соединенность двух людей в одного. Но только на уровне духа и души, без телесного аспекта. Эту таинственную соединенность можно увидеть на примере истории мучеников Иулиана и Василиссы (начало IV века, Египет) [3] . Иулиан и Василисса были с юности христианами. По желанию родных они поженились, но решили в браке сохранять девство. После смерти родителей молодые супруги получили богатое наследство. На эти деньги они построили два монастыря – мужской и женский – и, разошедшись, постриглись: он в мужском, она – в женском монастыре. Собрав там своих единомышленников, святые приняли над ними начальство. В обители святого Иулиана жило до десяти тысяч братий, в обители Василиссы – больше тысячи дев и жен.
В те дни нечестивые цари Диоклетиан и Максимилиан воздвигли гонение на христиан. Иулиан и Василисса много молились о том, чтобы иноки их обителей остались верными Богу. Однажды в сонном видении Василиссе было обещано, что девы, о которых она заботилась, в ближайшее время перейдут к Богу – умрут мирной, не насильственной смертью. Так и случилось. А потом, простившись к Иулианом, она сама спокойно предала свой дух в руки Божии, и супруг похоронил ее с почестями. Вскоре после этого в тех местах появились преследователи христиан. Братию монастыря святого Иулинана гонители сожгли заживо. После жестоких мучений и начальника монастыря бросили в темницу, где во время молитвы Иулиану явилась Василисса, возвестив, что он также скоро войдет в небесные селения.
Эти святые жили не просто в девстве: они приняли монашество, жили отдельно друг от друга – но духовная и душевная связь оставалась до самой смерти, и – после смерти.
Вот еще одна история, которая меня поразила. Одна история одного брака, одной любви, но это несколько совершенно разных форм отношений. При этом на каждом новом этапе, в каждой новой форме сохраняется удивительное единство супругов.
Они приняли монашество, жили отдельно друг от друга – но духовная и душевная связь оставалась до самой смерти
Золотых дел мастер Андроник и супруга его Афанасия жили в Антиохии в конце IV века. Свое умножающееся состояние они делили на три части – в пользу бедных, на церковное благолепие и на домашние нужды. После рождения двух детей они решили жить вместе как брат с сестрой.
Однажды внезапно заболели и вскоре умерли их дети, 10 и 12 лет. Афанасия горевала и желала себе смерти. Но ей было видение мученика Иулиана, который утешил Афанасию, указав, что ее дети наслаждаются благами небесными. Тогда святая обратилась к супругу с просьбой отпустить ее в монастырь. Андроник поручил своему тестю имущество, освободил рабов и вместе с супругой отправился странствовать, посещая монастыри и святых старцев. Затем Андроник отдал свою жену в женский монастырь, сам также принял иноческий чин – пребывал в подвигах безмолвия в течение 12 лет. После сего пошел в Иерусалим поклониться святым местам.
Проходя области Египта, Андроник однажды присел для небольшого отдыха под можжевеловыми кустами. И вот, по Божественному устроению, он увидел свою жену, блаженную Афанасию, шедшую в мужском одеянии. Они приветствовали друг друга. Афанасия узнала своего мужа Андроника, но он не узнал ее. Да и как возможно было узнать Афанасию, когда лицо ее от воздержания исхудало, и она почернела, как ефиоплянка? К тому же Афанасия изменила свой вид и была в мужском одеянии. Она спросила Андроника:
– Авва Андроник! Куда ты идешь?
– Иду поклониться святым местам, – отвечал Андроник. – А ты, – спросил он в свою очередь Афанасию, – куда идешь и как тебя зовут?
– И я иду ко святым местам, а зовут меня Афанасий.
– Пойдем вместе, – сказал Андроник. Афанасия отвечала:
– Если желаешь идти вместе со мною, то «положи охрану устам твоим», чтобы нам идти в молчании.
Так, в молчании, дошли они до Иерусалима, а затем Афанасия предложила супругу подвизаться вместе, все также в полном безмолвии. Андроник, по благословению своего старца, согласился на это и прожил с ней в одной келлии, в безмолвии, еще 12 лет, думая, что живет с мужем-иноком. Только после смерти Афанасии Андроник узнал из письма, оставленного ему женой, с кем именно он подвизался. Вскоре и Андроник предал свою душу Богу и, по указанию старца, был похоронен вместе с блаженной Афанасией.
Во многих житиях, уже не настолько фантастично, но все же – идея брака как союза, в котором души соединяются навечно. Это отношения, которые не прекращаются даже смертью, отношения, построенные сразу – в вечность. Смерть для таких людей, кажется, подобна просто разлуке двух любящих и верных супругов.
Это отношения, которые не прекращаются даже смертью, отношения, построенные сразу – в вечность
Таких житий и правда много, я напомню только пример жизни сербского князя Стефана Штиляновича и его супруги княгини Елисаветы (XVI в.). Жили они в любви и согласии, жена поддерживала мужа в государственных и общественных делах. После смерти Стефана Елена вынуждена была бежать в немецкие земли из-за преследования со стороны турок. Но вскоре мощи святого Стефана были обретены нетленными – узнав об этом, Елена вернулась в родную Сербию, в монастырь Шишатовац, где стоял гроб с телом супруга. Вдова-княгиня с благоговением поклонилась святым мощам и решила принять монашество. В постриге она получила имя Елисавета. Через 3 года она сама отошла ко Господу и была похоронена в притворе того храма, где покоились мощи ее святого супруга.
Дети и родители – тоже вместе?
Отношения между детьми и родителями – тема совершенно другая. Здесь нет и не может быть «соединения двух в одно». Не только теория христианского учения, но и многие жития святых показывают, что пути выросших детей могут и иногда даже должны – расходиться. Правда, единство и здесь бывает, и эта общность порой настолько слитна, что прорастает в вечность будто единым целым. Здесь, конечно, вспоминается наша родная Царская семья. Но такие истории бывали и в других житиях святых.
Чаще всего это истории мучеников. Ведь обычно, даже если все члены семьи святые – это несколько разных историй: дети вырастают, и даже святые – выбирают какой-то свой путь, как это было, например, в семье родителей святого Василия Великого. А в случае с мучениками земная жизнь обрывается насильно, в одно мгновение завершается история и детей, и родителей, превращаясь как раз в одну историю.
Пример – семья святых Терентия и Неониллы. Благочестивый христианин Терентий и его супруга, христианка Неонилла, жили в первой половине III века. Во время гонений на христиан святые супруги были схвачены вместе со всеми своими семью детьми (это Савил, Фот, Феодул, Иеракс, Нит, Вил и Евникия), вместе перенесли мучения и вместе были усечены мечом.
Еще одна история мучеников наполнена какими-то невероятными совпадениями, в которых – та самая соединенность членов семьи. Это история жителей Рима, военачальника Плакиды и его супруги Татианы (в Крещении – Евстафий и Феопистия; ок. II в.). Вскоре после Крещения Евстафий потерял свое имущество и вынужден был покинуть Рим вместе с женой и сыновьями Агапием и Феопистом. Во время путешествия Феопистию захватили варвары, а затем одного сына Евстафия утащил лев, другого – волк. Детей спасли пастухи, но отец не знал об этом. Одинокий, он был вынужден скитаться и жить случайным заработком. Через 15 лет, когда на римские земли напали варвары, император разыскал Евстафия и поставил во главе армии. Во время этого похода Евстафий чудесным образом встретил супругу и уже взрослых обоих сыновей. Когда Евстафий вернулся в Рим с победой, император повелел, чтобы военачальник принес благодарственную жертву идолам. Но святой ответил, что за победу должно благодарить истинного Бога. Разгневанный император отдал Евстафия вместе с женой и детьми на мучения.
Еще одна история целой семьи мучеников интересна тем, что все члены этой семьи были рабами. Это супруги Eспер и Зоя Атталийские, их сыновья Кириак и Феодул.
Святые Еспер и Зоя сами с детства были христианами и детей своих также воспитали в вере. Все они были рабами знатного римлянина. Однажды в доме господина был праздник в честь богини Фортуны. Рабам были посланы яства со стола господ, в числе прочего были идоложертвенные мясо и вино. Но святые не притронулись к еде. Зоя вылила вино на землю, а мясо бросила собакам. Узнав об этом, господин приказал истязать сыновей Зои – Кириака и Феодула. Братьев, обнажив, подвесили на дереве, терзали железными орудиями на глазах их родителей. Еспер и Зоя все время пыток наставляли своих детей терпеть мучения ради Господа до конца. Потом и сами родители были подвергнуты жестоким пыткам. Наконец, святых супругов и их детей бросили в раскаленную печь, где святые с молитвой предали свои души Господу.
Единство истории святости и святости в единстве бывает и в других, не мученических житиях. Так, житие преподобного Ксенофонта, его супруги Марии, их сыновей Иоанна и Аркадия – настоящее приключение.
Ксенофонт и Мария жили в V веке, в Константинополе, были знатными и состоятельными гражданами. Их сыновья, студенты знаменитой юридической школы, однажды пережили страшное кораблекрушение. Братья были выброшены волнами на берег в разных местах. Скорбя о мнимой смерти друг друга, братья удалились в пустыню и стали монахами. Родители долго не получали известий о своих детях и считали их погибшими.
Через несколько лет Ксенофонт и Мария совершали паломничество по святым местам. Посещая одного старца, супруги обратили внимание на двух других посетителей старца – молодых монахов. Знатные паломники попросили иноков рассказать о себе. Услышав историю монахов, Ксенофонт и Мария воскликнули:
– Вот они, наши дети! Вот плод утробы нашей! Вот светила очей наших!
Эта встреча побудила счастливых родителей также принять иноческий чин. Преподобные Аркадий и Иоанн простились с родителями и вернулись в пустыню. Ксенофонт принял постриг, роздал свое имущество и удалился в пустыню, а Мария поселилась в городском монастыре. Преподобные Ксенофонт, Мария, Аркадий и Иоанн – все прославились подвижнической жизнью, сподобились дара чудотворений и прозорливости.
В житиях святых вообще немало таких историй, в которых жила-была благочестивая христианская семья, родители растили детей, а когда дети вырастали – все становились монахами, преподобными. Один из удивительных примеров такой жизни – история аристократа, сенатора Констанция (XIII–XIV вв.) [4] . Констанций, будучи государственным и общественным деятелем, занимался непрестанной молитвой, и вместе с супругой Каллонис дал своим пятерым детям и христианское воспитание, и прекрасное светское образование. После смерти мужа Каллонис продолжала заботиться об образовании и карьере своих детей. Но после того, как ее сын Григорий высказал желание удалиться от мира, благочестивая мать предложила и всем остальным своим детям принять иночество. Григорий устроил сестер и мать в женском монастыре, сам с братьями удалился на Афон. Все дети Констанция и Каллонис причислены к лику святых: дочери, Епихарис и Феодота, и три сына: Феодосий, Макарий и самый известный член этой святой семьи – святитель Григорий Палама.
Святые дети и их родители
В некоторых житиях родители стараются детям дать хорошее, даже превосходное светское образование (Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст – ярчайшие примеры таких детей святых родителей), в некоторых житиях светское образование никак не упоминается, и часто правомерно предполагать – родители не стремились приобщить детей к «внешним» знаниям. Но в таких историях всегда присутствует родительская забота о воспитании детей в вере.
Подробности отношений между детьми и родителями жития показывают редко. Но бывает – показывают. Так, в житии святителя Григория Паламы есть интересный момент: взрослый сын (ему было тогда около 20 лет) приходит к матери и «возвещает», как говорится в житии, ей о своем желании принять иночество. Мать согласилась, но не сразу – сначала она была опечалена, потом смирилась, и уже потом сама загорелась этой идеей своего ребенка. Во многих житиях мы можем увидеть этот сюжет: сын или дочь объявляют родителям о своем желании уйти в монастырь. Порой это звучит как заявление, порой это просьба о благословении. Интересно здесь то, что святые родители по-разному реагируют на такие решения своих святых детей, и святые дети по-разному реагируют на отказ родителей. Наверное, здесь нечто большее, чем тема «монастыря». Здесь вообще – взаимоотношения взрослых детей и их родителей, варианты этих отношений, момент схождения и расхождения родительских и детских путей.
Некоторые родители сразу или почти сразу принимали и поддерживали решение детей. А бывало – не благословляли. Когда будущий святитель Иоанн Златоуст попросил у своей святой матери Анфусы благословения удалиться в пустыню – она упросила сына остаться дома, уйти из мира только после ее смерти. Юноша уступил материнским просьбам. Похожая история – известный сюжет из жизни святых Кирилла и Марии Радонежских.
Другой вариант развития событий – в истории святых преподобных Стефана и Вассы, родителей преподобного Александра Свирского (XV в.). Супруги долго были бесплодны и сокрушались об этом. Прося Бога о даровании сына, Стефан и Васса возлагали на себя многие обеты и еще усерднее творили добрые дела. Однажды ночью на молитве они услышали голос: «Радуйтесь, доброе супружество! Вот, даровал вам Бог отрока утешения тезоименитого, ибо в его рождении утешение Церквам своим подаст!» Через некоторое время Васса зачала. Родившийся у них мальчик был назван Амосом. С детства Амос приучил свое тело к суровости и самоограничению, мало ел и спал, по ночам молился. Когда мальчик вырос, родители хотели сочетать его семейными узами, но юноша стремился к монашеству. И вот здесь святой сознательно преступил волю своих благочестивых родителей: тайно ушел в монастырь, где впоследствии был пострижен с именем Александра. Родители же долго считали своего единственного сына умершим. Спустя много лет Стефан нечаянно отыскал пропавшего, упрашивал вернуться домой и с гневом принял отказ сына. Но по молитвам Александра Стефан смягчился, а вскоре и сам пожелал принять монашество. Решению мужа последовала и Васса.
Вообще, конечно, жития святых показывают настолько разные отношения между взрослыми детьми и их родителями, что нельзя запросто вывести какую-то единую формулу.
Трудно отыскать сведения о святых семьях, но еще труднее – о «цепочке» святых семей. Есть несколько известных святых родов, таких, как род святого Василия Великого (несколько поколений исповедников, мучеников), но сведения о таких родах – редкость, и сведения – лишь о небольшой череде поколений. Возможно, таких цепочек просто мало. Впрочем, родословия обычных людей сложно добываемы – в отличие от родословий правителей.
Например – родословие наших русских князей. Обращение к таким историям позволяет увидеть связь – или ее отсутствие – между поколениями святых. Порой в лике святых прославлены и некий князь, и его супруга, и некоторые их дети; порой дети святых супругов явно далеки от святости, но внуки и правнуки ведут праведную жизнь. Прерывистая, нелинейная история. Здесь нужен обстоятельный анализ, но, скорее всего, анализ будет не показательный. Если возможен вывод – то такой: праведность родителей, к сожалению, не гарантия доброты их детей, а, с другой стороны, наличие нераскаянных грешников, преступников в роду – не «карма», не клеймо на их потомках.
Праведность родителей не гарантия доброты их детей, а наличие преступников в роду – не клеймо на их потомках
Наши родословия, конечно, широко известны. Но подобные примеры знают и другие христианские страны, например – дораскольная христианская, православная Англия. Имена труднопроизносимые, но судьбы – родные, узнаваемые. Родоначальником одной из «золотой цепи святых» был король Кента Этельберт (умер в 616-м году). Его дочь, святая Этельбурга, в браке со святым королем Нортумберийским Эдвином родила дочь Энфледу, после смерти удалилась в монастырь. Энфледа также, овдовев, приняла монашество. Дочь Энфледы, святая Эльфледа, так же как ее мать и бабушка, приняла иноческий чин. Сын святого короля Этельберта, Эдбальт, также имел детей. Его дочь, святая Энсвита, основала первый женский английский монастырь в Фолкстоне, ее мощи до сих пор пребывают в местной церкви и доступны для поклонения. У сына Эдбальта было четверо детей: святые мученики Этельберт и Этельред, святая монахиня Этельгита (впоследствии ставшая игуменьей в Нортумбрии) и святая Эрменбурга (вторая половина VII века, известна также как Домна Эбба или Домнева). Эрменбурга в юности она вышла замуж за правителя Мерсии Меревалда. Под влиянием супруги Меревалд стал ревностным христианином. Три дочери, рожденные в этом браке, Мильбурга, Мильдреда и Мильдгита, приняли монашество и достигли святости. Сама Эрменбурга после смерти супруга основала женский монастырь Минстер на острове Танет и стала его настоятельницей, а перед смертью передала управление обителью своей дочери, преподобной Мильдреде [5] .
Где искать описание процесса, а не результата?
Жития святых – это поддержка, надежда и утешение для нас, ныне живущих христиан, пытающихся тоже построить свою жизнь на христианском учении, построить свою семью как малую Церковь. Но за кадром остаются все подробности. Ведь агиографии часто описывают не столько процесс, сколько прекрасный результат; показывают не жизнь, а судьбу, иногда – просто схему.
Воспитывали детей в благочестии? Отлично. Но как они это делали?! А ведь в их жизни точно хватало каких-то проблем, трудностей, и, возможно, бывали даже серьезные падения. Вот с этим – как они, эти замечательные люди, справлялись?
Так что вопрос остается: если положить в основание христианские заповеди, если руководствоваться православными идеалами – как это все может быть устроено в повседневной реальности? Как с этим справлялись те живые православные семьи, про которых мы точно знаем – они справились?
Мне кажется, ответы почти невозможно найти в тексте, написанном неизвестно кем через несколько десятков, а то и сотен лет после смерти членов такой «образцовой» семьи. Важные и «непричесанные» подробности можно узнать, наверное, только из первых рук, когда о своей жизни будут рассказывать сами члены каких-то заведомо прекрасных семей, или, хотя бы, люди, лично знавшие их. И вот – та самая новость, которой я пытаюсь поделиться с помощью этой череды статей: я нашла такие истории. Расскажу об этих находках в следующий раз, так что снова продолжение следует.
]]>